Постпандемийное время с уверенностью можно охарактеризовать как
этап, когда цивилизация живет в сети: и не только общается,
работает, учится и отдыхает здесь но и узнает о происходящем в
мире, соприкасается с событиями через призму авторского видения.
Насколько эта реальность объективна, по каким законам она живет и
что зависит от нас как от адресатов? Массмедиа зомбируют или
направляют? Отличается ли сконструированная реальность в СМИ от
действительности? Эти вопросы ПостНаука обсудила с кандидатом
культурологии, доцентом Института медиа Высшей школы экономики
Оксаной Мороз.Литературные источникиЕсли задаваться вопросом, кто
изучает медиарынки и соответствующие практики профессионалов, то
это социологи, которые работают в направлении социологии массмедиа.
Этому посвящена книга немецкого социолога Никласа Лумана Реальность
массмедиа, в которой рассматривается, как массмедиа конструируют
собственную реальность и каким образом эта структура становится
реальностью аудиторий, насколько она перекрывает сенсорный или
непосредственный опыт человека. Есть и более конкретные работы,
например, Дух терроризма. Войны в Заливе не былоЖана Бодрийяра, где
автор исследует то, как конструируются сообщения на конкретном
кейсе и как массмедиа, специальным образом создавая и фреймируя
реально происходящие отдельные события, формируют их образ и
восприятие у аудитории.С другой стороны, почти все культурные
исследования, или Cultural studies, с конца 50-60-х годов XX века
изучают процессы производства и потребления культурных и медийных
текстов. В частности, Центр исследований современной культуры
(Бирмингем), который основали социологи Стюарт Холл и Ричард
Хоггард, предложил модель производства и потребления популярной
культуры, в рамках которой специально обозначались понятия
адресанта и адресата, то есть производителя и потребителя продуктов
культуры. Эта концепция привела исследователей к разговору о том,
как с помощью сконструированных образов и символов происходит
репрезентация тех или иных проблем, как присвоение этой
репрезентации формирует нашу идентичность. Для Стюарта Холла был
очень важен процесс кодирования и декодирования информации: он
объяснял, что в популярной культуре восприятие и интерпретация
любого сообщения зависит конкретно от потребителя. Иными словами,
можно создать любое сообщение, телепередачу, книгу, вложить в этот
продукт любые смыслы, но распаковкой будет заниматься адресат.
Поэтому важно смотреть на то, какие возможности и инструменты для
этого есть у аудитории.Таким образом можно сказать, что существуют
работы, которые посвящены прицельно массмедиа и культурным текстам,
но также есть более фундаментальные труды, которые не менее важны.
Так, теория фрейминга1 Гофмана или концепция конструирования
повестки дня пришли на смену прежним идеям о зомбировании масс;
теперь появляется представление, что массмедиа не диктуют нам в
полной мере что, они рассказывают как: то есть, как воспринимать
информацию. Получается, что СМИ (или, актуализируя эту концепцию,
медиа) оказывают значительное влияние на аудитории непосредственно
самим подбором того, что они освещают.Правила и законыЕсли отойти
от академических основ и прицельно выделить принципы работы
массмедийного производства, то можно заметить несколько ключевых
характеристик. Во-первых, реальность массмедиа создается с помощью
выбора определенных схем категоризации: любая информация должна
быть подана в соответствии с какими-то понятными значениями для
определенной аудитории отталкиваясь от того, какие у нее есть
запросы, интересы и болевые точки. Отсюда и формируются тип языка
для обозначения определенных смыслов и формулы высказывания, в
которые впоследствии вкладываются некие смыслы. Простой пример
такой работы: мы можем писать про несчастливую любовь в глянцевом
журнале, про нездоровые отношения в издании о психологии, про
токсичные отношения в модном городском медиа, сама история может
быть идентичной, но мы используем разные категории для ее шифровки
в надежде, что нас читают аудитории, способные за этими категориями
корректно прочитать транслируемые значения.Кроме того, текст должен
быть убедителен, то есть содержать систему причинно-следственных
связей, целеполаганий (и авторитетных имен), которые могли бы
убедить целевую аудиторию в некой позиции. В этом контексте портрет
читателя также очень важен, поскольку для той или иной категории
убедительный текст может строиться по-разному: кого-то привлекут
данные опросов, а кто-то посчитает их нерелевантными в сложившихся
обстоятельствах и скорее поверит глубинным интервью.При этом
существует установка на взаимодействие с политиками идентичности.
Та или иная репрезентация связана с определенными убеждениями,
самостями. Люди, описывающие близкие отношения через категории
несчастливой любви, токсичных / нездоровых отношений, вполне
вероятно, по каким-то параметрам идентификационно и своим опытом
различаются. Важно, чтобы своими выбранными технологиями
означивания, той самой репрезентацией выбранных феноменов, медийный
артефакт резонировал с самостью конкретных адресатов. Так,
например, текст может быть построен на специфических проблемах, с
которыми читатель может себя ассоциировать. В том числе поэтому
исследование целевой аудитории давно не ограничивается обнаружением
социально-демографических характеристик, а включает в себя анализ
интересов и конкретных особенностей адресатов.И если медиа
ориентируются на целевые аудитории, то естественным образом
возникает эффект фильтра, когда определенные адресаты потребляют
конкретные источники информации и между собой не пересекаются. В
интернет-взаимодействиях это подкрепляется рекомендательными
системами (и порождающими их пузырями фильтров), которые
формируются на основе прошлых действий пользователя. Еще одно
следствие жизни в сети это эхо-камеры, когда мы сами решаем, кого
читать и за кем следить, а в конечном счете формируем удобное
пространство похожих на нас, отказываясь от тех, с кем мы не
согласны. Так формируется двойной контур ограничений, прорваться
через который крайне сложно.Наконец, современные цифровые медиа
вынуждены учитывать фактор информационной перегрузки и
конкурировать за внимание адресатов среди прочих источников. Для
этого используют и простой кликбейт, и публикации в определенное
время суток, и определенные визуальные коды. К примеру, на YouTube
существуют моды на те или иные форматы обложек, которые с течением
времени сменяют друг друга.Распаковка и интерпретацияВозвращаясь к
Стюарту Холлу, вспомним, что в конечном счете способ распаковки
информации также крайне важен. О том, какими инструментами для
декодирования обладают адресаты, говорит примерно вся семиотика
наука о знаках и знаковых системах. Здесь можно вспомнить
наблюдения ряда исследователей (Стюарт Холл, Юрий Лотман, Ролан
Барт) о том, что культурные коды и коды понимания ситуации должны
совпадать, но не быть идентичными, иначе коммуникация невозможна.
То есть субъект, воспринимающий информацию, должен находиться
примерно в той же совокупности культурных значений, но должен иметь
возможность для креативных расшифровок.При этом в контексте
исследований части структуралистов (в том числе Барта) все, что
попадает в дискурс, мифологизируется. Поэтому, если на простейшем
уровне читатель владеет навыками дискурс-анализа, он будет способен
к специфической расшифровке того, что сказано (дискурс-анализ
предполагает понимание, что слова, выражения и фразы зависят от
мировоззрения автора, контекста производства сообщения,
индуцированных этим контекстом конвенций и формирует оптику, с
помощью которой он или она смотрит на предмет). Соответственно, так
как у любого медиа есть и повестка, и сфокусированность на той или
иной проблематике, владеющий таким инструментом может понять, что
ему хотят сказать за пределами конкретных слов. Проблема в том, что
этот метод довольно специфичен и не гомогенен: существуют десятки
авторов, предлагающих его валидные вариации. Это значит, что на
интуитивном уровне освоить его непросто: следовательно, даже люди,
стремящиеся к известному уровню медийной грамотности, скорее всего
им не пользуются.Отдельно существует направление медиаобразования и
работы над медиаграмотностью, где происходит обучение простейшим
навыкам фактчекингу и так далее. Такой инструмент более техничен и
проще для освоения, но тоже требует временных ресурсов и нечасто
используется потребителями, особенно в ситуации кризисного
думскроллинга2.Куда исчезла журналистская объективностьРазговор о
схемах работы массмедиа справедливо вызывает вопрос о том, какую
роль в этой системе играют журналистские стандарты, в рамках
которых информация должна быть передана непредвзято и объективно.
Следует заметить, что сегодня большинство контент-мейкеров не
относятся к сфере журналистики: это могут быть блогеры,
продакшн-компании, бренд-медиа и многие другие. Кроме того, сама по
себе профессиональная этика журналистов система, работа над которой
ведется не одно десятилетие. Она скорее играет роль некоторой
системы ценностей, которая помогает в пределах профессиональной
области убедить себя как институциональных агентов в том, что
работа была выполнена этично.При этом любое издание имеет
собственную систему монетизации, и этот способ уже сам по себе
ангажирует медиа: эти источники субъектны и имеют свои интересы и
предпочтения (даже если это читатели, которые отправляют изданию
донаты). В то же время сами авторы того или иного контента
неизбежно имеют свои представления о реальности, убеждения и
предпочтения. В этих условиях выдержать нейтральную интонацию
оказывается практически невозможно.Кроме того, задача СМИ привлечь
внимание, в то время как ни одна центристская позиция не привлекает
его так, как усиление темы с помощью обозначения позиции,
расставления акцентов. Такая реальность может работать только в
ситуации, когда источников много, никакие взгляды не преследуются,
и у пытливого читателя появляется возможность сравнить источники и
сделать собственные выводы.Россия сегодняВ 2022 году на российском
медиарынке произошли серьезные изменения. С одной стороны, можно
заметить схлопывание информационного пространства и блокировку
многих источников, что одновременно порождает большое число
информационных агентов, которые не обладают институциональным
статусом: блогеров, анонимных каналов в мессенджерах и социальных
сетях. При этом практически все источники оказываются обязаны
обозначать позицию поскольку именно это обеспечивает большее
внимание и прибыль, создает условия для конструирования красочной,
лаконичной и понятной картины мира. Перед такой задачей не
оказываются лишь источники, которые рассказывают о нишевых вещах,
никак не относящихся к обществу, политике, экономике и так далее.
Но добиться такой нишевизации довольно сложно.В этих условиях
адресат, который тяготеет к аналитике, к центристским и взвешенным
оценкам, с большим трудом может найти источники, которые могли бы
удовлетворить его в этом запросе. Отсюда у аудитории может
возникать ощущение фрустрации и одиночества в пространстве, где все
окрашено или в один, или в другой цвет. Это же может вызывать
желание в конечном итоге определиться с позицией для того, чтобы
избавиться от фрустрации и приобщиться к некой группе.Кроме того, в
условиях информационной перегрузки, в которой живет современное
общество, потребитель испытывает скорее потребность в том, чтобы
увидеть короткую и ясную сводку новостей прошедшего дня. Это еще
один фактор на пути к упрощению восприятия картины мира и выбора
конкретных источников с ясной и лаконичной позицией.
