Стиховедение, в отличие от литературоведения, предметом интереса
которого является композиция произведения, поиск смыслов и
своеобразие творчества писателей, изучает технический уровень
организации стихотворной речи и связанные с этим проблемы например,
как устроен ритм внутри стиха и чем стихотворная речь отличается от
прозаической.Зачем нужно стиховедение?Стиховедение имеет свою
терминологию, и часто эти термины используются за пределами
научного разговора, в бытовом контексте, в другом значении.
Например, для человека, погруженного в науку, стихом может
называться отдельная строка стихотворения или вся система создания
ритма, но никогда этим словом стиховед не обозначит стихотворение
целиком, и бытовое употребление (Вчера я выучил стих) может вызвать
у него когнитивный диссонанс, ведь он думает, что речь идет об
одной строке.В школе мы изучали стихотворные размеры (ямб, хорей и
другие), и многим это казалось неинтересным. На самом деле за этим
стоит много увлекательных сюжетов. Нужно понимать, что, когда мы
имеем дело с искусством, в частности с поэзией, речь идет о
некотором диалоге автора и того, кто воспринимает его текст (это не
обычный разговор между людьми по телефону или в ситуации бытового
общения, а это диалог двух людей, зачастую разделенных столетиями).
Так вот уровень стиха это некоторый специальный канал передачи
информации, и она воспринимается через сложно устроенный текст
прежде всего теми, кто понимает контекст. Допустим, если
стихотворение написано часто используемым размером, то заключенный
в произведении смысл воспринимается одним образом. А если это редко
встречающийся размер, то стихотворение становится более
информативным. За этим как раз можно увидеть определенный
контекст.Или возьмем авангардное искусство. Многие со скепсисом
относятся к Черному квадрату Малевича и другим абстрактным
картинам. А как эти произведения вообще появились? Это можно понять
благодаря контексту. Дело в том, что в какой-то момент классическое
искусство стало привычным. Академическая живопись перестала быть
выразительной как для автора (то есть она не выражала уже
внутренних интенций художника), так и для воспринимающего, и нужны
были новые формы. В такой момент хочется обновления и радикальных
высказываний, и они возможны только в диалоге с тем, что уже было.
На такой диалог указывает нам стих: стихотворный размер, тот же
амфибрахий, ямб или хорей, не существует в вакууме он всегда
отзывается на что-то, что уже было.Стиховедение это наука, которая
помогает нам понять, в чем этот контекст заключается. Может быть,
прочтя стихотворение и восприняв в нем только словесный уровень, мы
довольно многого не поймем, и это будет естественно, если мы читаем
стихотворение, скажем, эпохи Пушкина или Лермонтова. А стиховеды
помогут нам восстановить контекст: как тот же самый амфибрахий или
четырехстопный ямб звучал для той эпохи?Какие методы используются в
стиховедении?Восстановить контекст можно с помощью точных,
количественных методов: посчитать, как часто используется тот или
иной размер, и благодаря этому понять, насколько информативно он
звучал для современников автора, а потом реконструировать для себя
эту ситуацию, поместив себя внутрь нее. Получается своего рода
машина времени: мы отправляемся в ту эпоху, когда стихотворение
было написано, и контекст стихотворного размера воспринимаем так,
как это задумывалось автором.Стиховед Георгий Шенгели обращает
внимание на то, что специалисты пользуются числовыми методами
исследования своего материала и благодаря этому понимают общие
тенденции и закономерности. Это несколько нетипично для
гуманитарных наук: стиховеды, как и литературоведы, изучают
стихотворения, но здесь они не похожи на обычных филологов, потому
что филологи занимаются единичными артефактами искусства, которые
однажды возникли и никогда не будут повторены, которые существуют
как уникальное событие в истории, например, роман Евгений Онегин в
стихах, или роман-эпопея Война и мир, или стихотворение Пушкина,
посвященное его лицейскому прошлому. А наука за пределами
гуманитарной редко изучает такого рода вещи скорее она пытается
ухватить вещи повторяющиеся, то, что происходит изо дня в день или
существует всегда. Скажем, физика изучает магнитные поля, имеющие
одни и те же свойства в разные периоды времени; а в химии вещество
синтезируется одним и тем же способом, и этот эксперимент можно
повторить.Но невозможно повторить процесс создания стихотворения
Пушкина. Стихотворение, конечно, можно переписать, но сам акт
творения так и останется единичным. Это отличает науку гуманитарную
от науки естественной последняя наблюдает за повторяющимися
событиями и пытается вывести закономерности и описать через них и
законы, по которым все происходит в мире. Стиховеды ближе именно к
этому: они стараются увидеть тренды на больших данных, посчитав,
как разные факты соотносятся между собой.Среди наук, которые
традиционно относят к гуманитарным, стиховедение ближе всего к
лингвистике опять-таки не к филологии. Это может удивить, потому
что мы привыкли, что именно филологи и литературоведы исследуют
поэзию. Но стиховед подходит к стихотворениям немного иначе, чем
филолог, и поэтому между ними существует некоторое
взаимонепонимание.Чем лингвисты отличаются от всех остальных? Они
очень похожи на естественников. У них есть некоторый языковой
материал, и они его исследуют. Например, как функционирует падеж в
конкретном языке? Чтобы объяснить, почему именно так все устроено в
языке, лингвисты не прибегают к сторонним данным им достаточно
знать, что представляет собой языковая система. Скажем, в одном
языке два падежа, в другом пятнадцать, и это обусловлено именно
внутриязыковыми механизмами. При этом мы не найдем в современной
лингвистике и даже в лингвистике XX века примеров того, чтобы
подобного рода вещи пытались объяснить через социальные события:
например, в одной стране у людей высокий материальный доход,
поэтому в языке этой страны пятнадцать падежей, а в другой стране
уровень жизни низкий, поэтому в ее языке всего два падежа. Так не
бывает.Литературоведы довольно часто вовлекают в свои
объяснительные концепции факты, к литературе не относящиеся:
произошла смена общественно-экономической формации или возникли
новые философские идеи, и это повлияло на литературный процесс.
Стиховеды в этом смысле похожи именно на лингвистов, они очень
редко привлекают внешние мотивировки, чтобы объяснить, что
произошло с историей стихотворных размеров. Известно, что русские
поэты до середины XIX века писали в основном двусложными размерами
ямбом и хореем. А с эпохи Некрасова и Фета поэты все чаще начинают
использовать трехсложные размеры: дактиль, амфибрахий, анапест.
Действительно, Пушкин чаще всего обращается к ямбу как к основному
своему размеру, а у Фета мы видим прекрасные примеры трехсложников:
На заре ты ее не буди это уже никакой не ямб. Почему это произошло?
Чтобы ответить на этот вопрос, стиховеду достаточно стиховедческой
проблематики: очевидно, что в поэзии возникла некоторая усталость
от одной формы, и ей на смену для большей выразительности пришла
другая, но никакого разговора о социальном фоне не
идет.Стиховедение и Digital HumanitiesDigital Humanities
относительно новая область на стыке компьютерных и гуманитарных
наук. Она скорее зонтичная, поскольку включает в себя много разных
направлений науки. Предметом изучения Digital Humanities является
гуманитарный, культурно значимый материал это могут быть
художественные произведения или изобразительное искусство; в
исследованиях чаще всего используются компьютеры и подсчеты. Так
вот стиховедение и Digital Humanities родственны в том смысле, что
в их инструментарии присутствуют количественные методы.Казалось бы,
стиховеды должны с цифровыми гуманитариями дружить, но на самом
деле примеров того, что стиховедческая проблематика становится
предметом исследования Digital Humanities и наоборот, очень мало.
Это немного странно, потому что перед Digital Humanities стоят те
проблемы, которые стиховеды для себя уже давно решили. Например,
есть сложный объект художественный текст. Чтобы его формализовать,
нужно сначала понять, что в нем значимо. Допустим, значимым
является длина художественного текста или событие встреча
персонажей, но не всегда в то же время понятно, встретились ли
персонажи или нет, потому что такое событие часто описывается
писателями общими словами. Подобного рода проблемы всегда встают
перед теми, кто пытается что-то посчитать в искусстве. Стиховеды
для себя их уже давно решили (например, чтобы понять, как устроена
стихотворная система, нужно определить частотность использования
стихотворных размеров и их соотношение).Тем не менее эти две науки
пока что не встретились может быть, отчасти потому, что подсчеты
происходили не в любом стиховедении, а это особенность именно
русского стиховедения: так случилось, что изучать стихотворение
количественными методами привычно в сфере науки именно на русском
языке. Этой традиции уже больше ста лет, в свое время заниматься
этим начал поэт и философ Андрей Белый: он придумал, что можно
подсчитать, как устроен стих, и таким образом вывести некоторые
закономерности. Есть надежда, что в будущем Digital Humanities и
стиховедение все-таки подружатся.
