О Второй мировой войне написано больше, чем о любом другом событии
в истории. Великая Отечественная война, или война на Восточном
фронте, как ее называют на Западе, часть Второй мировой. Для нас
главная часть. В этой подборке от историка Олега Будницкого книги,
которые помогут взглянуть на события 1939-1945 гг. с разных точек
зрения, а заодно расскажут о том, как менялись подходы к изучению
этой непростой темы.Выбрать пять главных книг в океане литературы,
посвященной Второй мировой войне, задача безнадежная, и выбор по
определению будет субъективным.Три из пяти отобранных мной книг о
нашей войне, которая одновременно была неотъемлемой частью
мировой.В постсоветский период произошла архивная революция, в
отношении военных архивов все еще далекая от завершения. Однако
наряду с этим произошла революция памяти публикация множества
дневников, воспоминаний, рассказов о войне. История войны, которая
была длительное время историей богов и героев, как бы спустилась на
землю, стала историей людей на войне людей, которых по
недоразумению или по недоумию именуют простыми. На мой взгляд, одна
из основных (если не главная) тенденций в современной историографии
переход от преимущественного внимания к истории военных операций,
стратегии (того, что принято именовать military history)к истории
человека на войне, человеческому измерению войны. Отсюда и
повышенный интерес к эго-документам, которым страдает и автор этих
строк, опубликовавший кое-какие документы такого рода.Россия в
войне 19411945Александр Верт. Прогресс, 1967Корреспондент The
Sunday Times и BBC Александр Верт провел в СССР всю войну, за
исключением лишь первых месяцев 1942 года. Почти двадцать лет
спустя Верт опубликовал, возможно, лучшую книгу о войне на
Восточном фронте[tooltip word="[1]" text="Werth, A. Russia at War
19411945. New York: Dutton, 1964"].Русский был для Верта таким же
родным языком, как английский: он родился в Петербурге в 1901 году,
а после большевистской революции семья эмигрировала в
Великобританию.По словам самого Александра Верта, его книгу ни в
коем случае нельзя назвать официальной историей войны. Больше всего
Верта интересовало поведение, реакция советского народа перед лицом
как поражения, так и победы. В книге есть, конечно, и история
военных операций, и политическая история. Но главное история людей,
самых разных: от простых до маршалов и генералов, со многими из
которых он встречался и разговаривал, например с Василием Чуйковым
в Сталинграде или Георгием Жуковым в Берлине.Верту, едва ли не
единственному иностранному журналисту, были разрешены поездки на
фронт. Он был одним из самых осведомленных и наблюдательных
корреспондентов, к тому же всю войну вел дневник. Издание его
книги, в высшей степени доброжелательной в отношении советского
народа, даже в урезанном виде (из русского перевода выброшено около
200 страниц, в вышедшем тексте пришлось кое-что отредактировать) в
СССР было маленьким чудом: уж очень отличалась она от тоскливого
официоза дозволенных текстов о войне. Книга мгновенно исчезла с
прилавков если вообще на них появлялась и стала твердой валютой
книжного рынка. Она стоила 50 рублей. Сужу не понаслышке: на моей
полке стоит экземпляр, купленный именно за эту цену. Для справки:
ставка начинающего учителя или врача составляла в то время 100
рублей.Мало кто знает, что полный перевод книги Верта на русский
язык был выпущен тем же Прогрессом в нумерованном количестве
экземпляров в трех выпусках для служебного пользования. Общий объем
975 страниц. Очень рекомендую интересующимся сходить в библиотеку и
прочесть полный текст (я читал в бывшем спецхране Исторички).В
постсоветский период книга Верта была переиздана не один раз, но
никто из издателей не озаботился выпуском нецензурированного текста
России в войне. Александр Верт симпатизировал Советскому Союзу. Тем
больше его потряс ввод советских войск в Чехословакию в августе
1968-го. Через полгода он покончил с собой.Вторая мировая
войнаЭнтони Бивор. КоЛибри; Азбука-Аттикус, 2014Учитывая изложенное
выше, забавно читать в аннотации к книге, будто впервые крупнейший
западный историк объективно оценивает ту решающую роль, которую
сыграл в победе над фашизмом Советский Союз. Видимо, так издатели
решили подстраховаться, учитывая неоднозначную репутацию автора в
России.Бивор, строго говоря, не историк. Он скорее популяризатор,
автор книг в жанре non-fiction и романов. Умение доходчиво писать о
сложных вещах, внимание к деталям, умение вписать в масштабные
исторические события отдельные человеческие судьбы вроде корейца Ян
Кён Чжона, успевшего не по своей воле повоевать в составе японской,
советской и немецкой армий, этим, собственно, хорош Энтони Бивор.
Если непрофессиональный читатель хочет получить представление о
Второй мировой войне на ее самых разных театрах и в самых разных,
преимущественно ужасных проявлениях книга Бивора в самый раз.Вторая
мировая война: Ад на землеМакс Хейстингс. Альпина-нон фикшн, 2015.
698 c.Не надейтесь, что вам удастся получить то же самое, только
почти на 300 страниц короче. Шрифт в однотомнике Хейстингса (иногда
именуемого в русскойтранскрипции Гастингсом) помельче, так что
книга хотя и в самом деле не столь объемная, как том Бивора, но
короче ненамного. Макс Хейстингс очень известный журналист, причем
потомственный. Прославился в свое время тем, что стал первым
гражданским лицом, вошедшим в Порт-Стэнли, столицу Фолклендов,во
время англо-аргентинской войны 1982 года. Его перу принадлежат по
меньшей мере 15 книг по военной истории, преимущественно истории
Второй мировой войны. По-английски название его книги звучит еще
мрачнее, чем в русском переводе: All Hell Let Loose: The World at
War 19391945, а в американском издании и того хлеще: Inferno: The
World at War, 19391945.Пишет Хейстингс мастерски, и это тот
нечастый случай, когда вполне можно согласиться с издательской
аннотацией:В динамичном, захватывающем повествовании Хейстингс
виртуозно сочетает масштабность видения с выразительностью деталей.
На гигантском полотне отчетливо и ярко различимы подробности
сражений и экономики воюющих стран, логистика снабжения армий,
политические портреты и зарисовки во французском Генеральном штабе,
в Белом доме, в Министерстве по делам колоний или в ставке
Сталина.Подлинные жемчужины книги личные документы, письма,
дневники, воспоминания самых разных людей от простых солдат до
известных писателей, таких как Василий Гроссман, Илья Эренбург. В
соединении памяти людей и документов перед нами предстает страшная
и убедительная история самой чудовищной войны в человеческой
истории.Блокадный дневник (19411945)Ольга Берггольц. Вита Нова,
2015Дневники, что бы ни утверждали их авторы, как правило, пишутся
с учетом стороннего читателя сознательно или бессознательно.
Самоцензура, вызванная совсем не политическими, а человеческими
факторами нельзя же написать про всё, обнажиться перед возможным
читателем, даже перед близкими, свойственна подавляющему
большинству авторов дневников. Ольге Берггольц о том, что дневники
могут оказаться в чужих руках, что чужой может читать о самом
сокровенном, было известно лучше, чем кому-либо другому. Ее
дневники читал (изучал!) в 19381939 годах следователь, делая
пометки красным карандашом. После освобождения из тюрьмы ей
уникальный случай! дневники с этими пометками вернули.Несмотря на
тюремный опыт, Берггольц продолжила вести дневник с
беспрецедентной, запредельной откровенностью и беспощадностью к
себе. И это был совершенно осознанный выбор. Среди сотен известных
нам блокадных дневников ее текст отличается высокой
информативностью и зоркостью взгляда как в отношении блокадного
быта, так и политики, литературного быта и нравов. Дневник нелегкое
чтение, в особенности страницы, посвященные мучительному умиранию
Николая Молчанова, мужа Берггольц. Дневник крайне редкий образец
самоанализа, без скидок и компромиссов.Дневник Ольги Берггольц
издательство Вита Нова выпустилопросто роскошно:на мелованной
бумаге, со 114 иллюстрациями. Я бы рекомендовал наряду с этим
изданием прочесть выходящий в 2020 году в издательстве Кучково поле
том (с предисловием автора этих строк), включающий и блокадные, и
послевоенные дневники Берггольц. В 1949 году она записывает во
время пребывания в селе Старое Рахино на Новгородчине, в котором из
450 мужчин вернулись домой пятьдесят, где почти в каждой избе
убитые или заключенные: Читают больше о войне, хотя сами ее только
что пережили. Новсе кажется, что это не она, а была какая-то
другая, красивая и героическая (22 июня 1949). Похоже, все мы
немножко из Старого Рахина.Воспоминания о войне.Николай Никулин.
Изд-во Гос. Эрмитажа, 2007Искусствовед, хранитель германской и
нидерландской живописи Эрмитажа, автор, среди многих книг,
блистательной художественной монографии Золотой век нидерландской
живописи. XV век (1981) Николай Никулин написал свои Воспоминания о
войне в 1975 году. Они не предназначались для публикации, ибо были
абсолютно непроходными. Тогда же автор написал:Попытка наверняка
безуспешная, безнадежная... Эти записки глубоко личные, написанные
для себя, а не для постороннего глаза, и от этого крайне
субъективные. Они не могут быть объективными потому, что война была
пережита мною почти в детском возрасте, при полном отсутствии
жизненного опыта, знания людей, при полном отсутствии защитных
реакций или иммунитета от ударов судьбы. В них нет
последовательного, точного изложения событий. Это не мемуары,
которые пишут известные военачальники и которые заполняют полки
наших библиотек. Описания боев и подвигов здесь по возможности
сведены к минимуму. Естественно, я видел немногое и видел
специфически.Никулин попал на войну восемнадцатилетним, прошел ее
от звонка до звонка, был четырежды ранен. По тем временам он был
образованным человеком: окончил десятилетку. И, бесспорно, очень
наблюдательным. Автор предисловия к книге, директор Эрмитажа Михаил
Пиотровский, называет Никулина жестким и жестоким мемуаристом. Это
правда. Хотя в книге есть и юмор. Солдатский. Как точно заметил
Никулин, основными темами солдатских разговоров были смерть, жратва
и секс. И некоторые сюжеты книги просто раблезианские. Хотя
преобладает жесткое и жестокое, как сама война. На войне,
свидетельствует Никулин, гибли самые честные, чувствовавшие свою
ответственность перед обществом люди. В ходе лобовых атак шло
глупое, бессмысленное убийство наших солдат. Надо думать, эта
селекция русского народа бомба замедленного действия: она взорвется
через несколько поколений, в XXI или XXII веке, когда отобранная и
взлелеянная большевиками масса подонков породит новые поколения
себе подобных.
