Искусство идет рука об руку с политикой, религией и судьбой
отдельных авторов от византийских храмов до футуризма и авангарда
Италии XX века. Сложное в своей междисциплинарности, но прекрасное
само по себе. Историк Олег Воскобойников рекомендует книги, которые
помогут разобраться в истории величайших памятников искусства.
Храм Святой Софии Константинопольской в свете византийских
источниковВиноградов А.Ю., Захарова А.В., Черноглазов Д.А. СПб.,
Издательство Пушкинский дом. 2018О величайшем византийском храме в
последние годы за границей пишут много, и эта книга важная веха в
изучении этого памятника. Несмотря на строго академическое,
специализированное название, это не только свод письменных
свидетельств о юстиниановской Великой церкви, но и превосходное
знакомство с Софией, ее архитектурой и мозаиками в связи с историей
христианства, политикой и, конечно, литургикой. Книга разделена на
две части: первая исследование, вторая точные переводы с подробными
комментариями поэтических и прозаических описаний, экфрасисов,
которые посвящались базилике на протяжении фактически всей истории
империи. Среди них выделяется ключевой текст Описание храма святой
Софии Павла Силенциария, которое слушал сам византийский император
Юстиниан. Но, пожалуй, главное, что, вчитываясь в древние тексты,
мы получаем шанс увидеть самую удивительную постройку православного
мира глазами греков.
Загадка Пьеро: Пьеро делла ФранческаКарло Гинзбург. Пер.
М.Б.Велижева. М., Новое литературное обозрение, 2019Гинзбурга,
одного из отцов микроистории, у нас переводят редко, но довольно
метко. Перед нами очередной хороший перевод небольшого
расследования (итал. indagine) о загадочном мастере XVвека.
Гинзбург всегда любил распутывать разного рода клубки противоречий
и почти всегда на смежных дисциплинарных территориях. Расследования
о Пьеро (таково оригинальное название) и типичная микроистория,
включая детальный разбор, и не менее типичное воплощение методов
немецкого историка искусства Аби Варбурга и его школы, с которой
Гинзбург связан по сей день. Поиск разного рода улик и косвенных
свидетельств его исследовательская парадигма, почти
запатентованная, но на самом деле творчески развитое наследие и
варбургианцев, и некоторых великих итальянцев вроде Роберто Лонги.
Он полемизирует с традиционным искусствознанием, но его
расследование лепта в его копилку. Вместе с тем эта книга,
открывшая в 1981году серию Microstorie, молодая и свежая, задорная,
почти детективная, но одновременно строго фундированная и
доказательная. По счастью, перевод Михаила Велижева передает все
эти нюансы творчества нашего замечательного современника.
Искусство тоталитарной ИталииАнна Вяземцева. М.: РИП-ХОЛДИНГ,
2018Вряд ли кто-то поедет в Италию, чтобы наслаждаться
муссолиниевскими почтамтами и бывшими обкомами партии. Именно
поэтому, помимо ненависти к тоталитаризму, которая у нас в крови, о
фашистском двадцатилетии в России почти не писали, и относительно
немного до недавнего времени писали за рубежом. Голомшток и
Паперный приучили некоторых из нас к более сбалансированному
взгляду на проблему тоталитаризм искусство, но Италия все равно
оставалась за горизонтом. Эта масштабная, прекрасно
иллюстрированная книга, написанная молодым историком искусства из
Рима, восполняет очевидную лакуну. Она затрагивает период с конца
XIX века до послевоенных лет, но это по-своему оправдано: сложные
отношения между искусством и тоталитарной властью не понять без
футуризма и других форм авангарда. Анна Вяземцева редко дает
описания конкретных произведений, зато в ее книге их авторы
художники, скульпторы, архитекторы живые люди, а не просто
представители каких-то течений или школ. О них рассказывают не
только картины, статуи и постройки, но и архивные документы,
пресса, художественная критика, манифесты и указы правительства.
Благодаря этому перед нами во весь исполинский рост встает та
Италия, которую мы обычно не замечаем.
Мир образов. Образы мира. Антология исследований визуальной
культурыУчебное пособие. Редактор-составитель Наталия Мазур. СПб.,
М., Новое издательство, 2018Эта антология первая в России
полноценная Варбургиана. В нее вошли тридцать текстов, написанных
двадцатью девятью авторами с 1929 по 2007 год. В начале книги Аби
Варбург, в конце Ганс Бельтинг. Таков, с точки зрения Наталии
Мазур, путь, пройденный за столетие визуальной культурой (visual
studies) относительно молодой дисциплиной, вполне уверенно
закрепившейся сегодня и на Западе, и в России. Многие выбранные из
десятков возможных кандидатов авторы историки искусства по
профессии, другие по призванию или по тяге к гуманитарной
всеядности, третьи приходили к визуальным свидетельствам через
историю, антропологию или семиотику. Подавляющее большинство
последователи Варбурга или насельники знаменитого лондонского
института. Так или иначе, даже если называть всех этих
замечательных ученых исследователями визуальной культуры, без
истории искусства в качестве точки отсчета, старта, предмета
рефлексии или мишени критики они немыслимы. По этой простой
причине, на мой взгляд, перед нами антология вовсе не только
визуальных исследований, но и искусствознания такой науки об
искусстве, которая, возможно, не каждому историку искусства
покажется классической, но вполне авторитетной. Хотя книга не
лишена некоторых недостатков, она прекрасно иллюстрирована, о
каждом авторе редактор написала замечательные краткие предисловия,
и в целом эта антология прекрасно покажет любому из нас, как именно
искусство изучали в ХХ веке.
Взгляд улитки. Описания неочевидногоДаниэль Арасс. М., Ад Маргинем
Пресс, 2020Эта книга о нескольких художниках и нескольких картинах.
Разговор автора с некоей Джулией, которой, получается, крупно
повезло, что ее водил смотреть картины выдающийся ученый, один из
моих любимых историков искусства. В 2000году, когда я ходил на его
лекции в Высшей школе социальных наук, по харизме с ним могли
сравниться немногие, разве что Мишель Пастуро и Жак Деррида. Арасс,
неожиданно и рано ушедший из жизни в 2003 году, был до мозга костей
историком искусства, без особых междисциплинарных примесей. Но он
был из тех немногих, кто учил остроте именно искусствоведческого
взгляда, учил всматриваться в деталь, допытываться, словно
следователь, описывать то, на что ты смотришь, и только на основе
этого описания точного, ясного, фундированного можно было делать
выводы. Будучи итальянистом, он авторитетно мог говорить и о Курбе,
и о Веласкесе или Брейгеле. Эрудиция его не знала границ, но
подавалась с какой-то невероятной простотой в чем он похож на
Пастуро. В представленной нам книге действительно есть улитка на
одной картине, но оригинальное название все же Ничего не видно.
Описания. Ее можно прочесть за вечер и очень многому научиться.
