Кажется, Средневековье было бесконечно давно (буквально тысячу лет
назад), но средневековые европейцы мало чем отличались от нас:
работали и развлекались, влюблялись, женились и переживали из-за
измен, попадали в неприятные истории и отвечали перед судом,
боялись будущего.Историк Олег Воскобойников рекомендует книги,
которые помогут разобраться в хитросплетениях средневековой
жизни.Когда сегодня говоришь или слышишь о Средневековье, на ум
большинству из нас приходит Страдающее Средневековье. Эта книга
написана моими друзьями, и было бы смешно о ней умолчать: этоодна
из лучших научно-популярных книг наших дней. Но при всем моем
уважении к этой книге и любви к друзьям я посчитал, что это как раз
тот случай, который в рекламе не нуждается, тем более в моей. Я
остановился на нескольких книгах, которые отметили мои
коллеги-медиевисты. Они полезны всем гуманитариям и интересующимся
Средневековьем, и я был бы рад обсудить их с любым, кто захочет
учиться медиевистике на моей магистерской программе.Средневековая
Европа. От падения Рима до РеформацииКрис Уикхем. Пер. с англ.
Марии Десятовой. Науч. ред. Станислав Мереминский. М., Альпина
нон-фикшн, 2019Из всего обобщающего, что мне доводилось читать в
последние годы, это одно из самых взвешенных и одновременно плотных
рассказов о жизни средневековых людей. Книга написана
профессиональным оксфордским медиевистом. Его труд охватывает
средневековое тысячелетие в строгом смысле слова 5001500-е годы.
Понимая условность понятия Европыкак для прошлого, так и для
настоящего, автор, глядя на ее карту с острова, умело избегает
ориентации на ядро Франция Германия Италия, то есть того взгляда,
которым грешат многие сотрудники нашего цеха. Здесь нашлось место и
Руси, и Византии, и Пиренеям. Нет здесь и набившего оскомину
принципа рассмотрения Средневековья по странам, которых зачастую
еще и не было, то есть современная Европа не опрокидывается в
собственное прошлое и не навязывает этому прошлому нынешнюю систему
политических координат и культурных пристрастий. Наконец, это
редкий случай очень добротного, стилистически и научно выверенного
перевода.Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в
пространстве судебной полемикиОльга Тогоева. М., СПб., Центр
гуманитарных инициатив, 2018Автор этой книги один из самых заметных
и читаемых московских медиевистов, сотрудник Института всеобщей
истории РАН и преподаватель НИУ ВШЭ. Она многие годы посвятила
изучению зачастую довольно скучных документов судебного
производства во Франции позднего Средневековья и раннего Нового
времени. Мало кто с таким блеском умеет подать информацию суховатых
источников подать так, чтобы мы, читатели, задумались над самыми
что ни на есть достоевскими вопросами времени и бытия. Перед нами
книга историй: какая-то Марта любила да не вышла замуж, а какая-то
Маргарита не любила, но замуж пошла. Неверность Жанны, злоключения
Масет, ссора Колетт и Жана, непотребства Раймона. Живые люди,
судьбы, коллизии, писаные и неписаные правила, преступления и
наказания все эти казусы вызывают у автора неизменное любопытство и
толькопоэтомускладываются в стройное повествование, в своеобразный
свод тривиально-исключительного, которое и можно назвать жизнью.Два
тела короля. Исследование по средневековой политической
теологииЭрнст Канторович. Пер. Михаила Бойцова и Анны Серегиной.
2-е изд., исправленное. М., Издательство Институт Гайдара,
2015Чтобы перевести этот особый в истории исторического знания
труд, потребовались усилия двух докторов исторических наук, а чтобы
читателю стало понятно, что он держит в руках, Михаил Бойцов,сам в
какой-то степени Канторович наших дней, написал очень красивое
предисловие на полсотни страниц. Это книга о фикции, о том, чего
нет и не было. У любого короля одно тело, а политическуютеологию ни
Средневековье, ни Новое время в отдельную дисциплину никогда не
выделяли. Просто богословствовали, когда думали о власти, и
рассуждали будто политологи, когда рисовали себе небесные чертоги.
В этой книге много латинских словосочетаний, даже в содержании, еще
больше в очень немецких по объему и точности ссылках. Этукнигу не
съешь на пляже: она рассчитана на медленное чтение и размышление
над цитатами. Вотличие от всех переводов этого труда 1957года на
другие языки, все цитаты здесь переведены, и это редкий случай,
когда важнейший памятник исторической мысли ХХвека сделан именно
для русского читателя, причем самого широкого, а вовсе не только
специалиста. Вместе с Королями-чудотворцами Марка Блока (1924)
исследование Канторовича сформировало современные методы
исторического и социологического изучения власти (ждем перевода
идущего вслед за ним Тела папы Агостино Паравичини-Бальяни). Если
Элиас Канетти (Масса и власть) схватил за горло XXвек, препарировал
власть, то Канторович замахнулся на целое тысячелетие иотчасти ему
это удалось.В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху
Каролингов. VIIIXвекаАлександр Сидоров.СПб., Наука, 2018Все слышали
о Карле Великом, половина из этих всех знают, что его империя
распалась через тридцать лет после его смерти;слышали еще, что
современная Европа,как минимум Западная,родилась в ныне
приграничном городке Ахене, вокруг императорского трона. Тамошние
гиды подсчитали также, что каждый пятый европеец сегодня может
числить Карла в числе своих предков. На самом деледо появления
книги Александра Сидорова, самого авторитетного нашего специалиста
по этому времени, чего-то обобщающего и надежного почитать о них
было почти нечего. Не то чтобы здесь только про ожидание конца
света, которого мы и без того все боимся. Здесь про жизнь: про
голод и болезни, любовь, секс, еду, медицину (!), про искусство и
церковь, про бедных и богатых, знатных и голытьбу. Здесь нет
ссылок, но за каждой фразой стоят годы сидения в библиотеках и
дотошного, въедливого чтения источников, неохотно делящихся тем,
что в них не сказано. А труд историка как раз в том, чтобы найти не
то, что сказано, а то, что не сказано.Средневековье крупным
планомОлег Воскобойников.М., Бомбора, 2020Говорить ли о себе?
Немного совестно, поэтому, следуя принципам Мориса Бланшо и Ролана
Барта, вынесем автора за скобки. Это небольшая и простая в общем-то
книга пытается ответить на вопрос, кому в Средние века жить хорошо.
Вообще о людях, о человеках, каждый из которых в одинаковой мере
участник истории длиной в тысячу лет: крестьяне, горожане,
ростовщики, ремесленники, монахи, священники, епископы, графы и
короли, крестоносцы и их враги мусульмане и иудеи, свои и чужие.
Все эти люди чем-то очень похожи на нас, в особенностикогда нам
плохо, зябко, жарко, боязно, когда мы не знаем, что нас ждет
послезавтра. Они боялись и надеялись, ненавидели и любили как мы,
но не так, как мы. Здесь, кроме довольно скромной библиографии, не
найти следов серьезного научного поиска он на совести автора,
медиевистике все же не чуждого. И еще это книга о терпимости, отом,
что можно мыслить и действовать не так, как мыслим и действуем мы,
ибыть в не меньшей степени людьми.
