Взаимодействие языка и стихаВ основе каждой из систем стихосложения
лежит особенный принцип, как правило не похожий ни на какой другой.
В русском классическом стихосложении есть ударные слоги, которые
чередуются с безударными: например, ямбическая строка имеет
привычный для нас профиль звучания: первый слог безударный, второй
ударный, и они чередуются. Ударность слога помогает различить то,
что называется метром, а в широком смысле ритмом текста.Но
ударность неважна, скажем, для польского поэта, поскольку
стихосложение в польской литературе устроено иначе. В то же время
английский классический стих отчасти похож на русский: там
ударность тех или иных мест также важна. В античном стихосложении,
например древнегреческом, важным является не ударение в словах, а
долгота или краткость слогов. Нам сложновато это понять, потому что
в современном русском языке никакой разницы между долгими и
краткими слогами нет вернее, некоторые слоги в произношении более
долгие, некоторые более краткие, но лингвистического разделения
между двумя этими фактами не существует. В других поэтических
традициях, допустим в арабском или тюркском стихосложении, тоже
будут свои закономерности, лежащие в основе принципа создания
ритмичности поэтического текста.Есть два фактора, обусловливающих в
той или иной культуре правила стихосложения: сам язык и некоторое
культурное влияние. Стих и язык взаимодействуют, ведь стихи
построены на языковом материале. Как они взаимодействуют? Речь идет
о системе компенсирующих речевых ограничений. В русском языке
дается довольно много свободы: есть слова, в которых ударение
падает на первый слог (воды); есть слова, где ударение стоит на
втором слоге (вода), третьем и так далее. Иными словами, здесь нет
специального ограничения, и стих на это будет реагировать и
пытаться поэта ограничить. Стих предполагает, что в стихотворной
строке можно ставить ударение не в любое место, а здесь нужна
определенная система чередования. Это и есть ограничение,
накладываемое со стороны стиха на языковую систему.Есть и другие
системы. Например, для силлабического стиха в целом не имеет
значения, где стоит ударение, есть, конечно, некоторые нюансы, но
для поэта будет важно, какой длины строка в слогах. И если в
стихотворении, написанном ямбом, ударные и безударные слоги
чередуются в определенной последовательности, начиная с
безударного, то в силлабическом стихе будут различаться не ямбы и
хореи, а, например, тринадцатисложники (строки, состоящие из 13
слогов), одиннадцатисложники и десятисложники.Языки, на которых
обычно пишут силлабические стихи, создают сами по себе большие
ограничения, чем русский. Например, ударение в польском падает на
предпоследний слог, в чешском на первый, а во французском на
последний. Наличие таких определенных языковых правил приводит к
тому, что язык создает тесную для поэта ситуацию. И в этом случае
стих, наоборот, дает поэту большую свободу: неважно, куда будет
падать ударение, главное, чтобы строка была определенной
длины.Таким образом, стих и язык всегда взаимодействуют. Это было
подмечено учеными довольно давно, и сразу было понятно, что
отношения между стихом и языком специфические. Лингвист Роман
Осипович Якобсон назвал это взаимодействие системой организованного
насилия поэтической формы над языком, то есть стих пытается как-то
упорядочить систему языка.В романе Безгрешность современного
американского писателя Джонатана Франзена есть персонаж, который
пишет стихи, и в одном месте упоминается, что та беспорядочность,
которая была в жизни этого человека из-за его своеобразных
отношений с матерью, компенсировалась упорядоченностью его стихов:
Та поэзия, в рамках которой он писал, успокаивала его тем, что
сужала выбор слов. После хаоса, каким сделала его детство мать, ему
желанна была дисциплина схем рифмовки и прочих формальных
ограничений. Подобная система сдержек и противовесов, постоянного
взаимосоотношения, взаимной компенсации между языком и стихом,
хаосом и порядком ключевой момент при описании этой системы
взаимодействия.Возьмем, например, отрывок из трагедии Жана Расина
Андромаха: Oui, puisque je retrouve un ami si fidle / Ma fortune va
prendre une face nouvelle Безмерно счастлив я, что встретился с
тобою! Быть может, я теперь не так гоним судьбою? Перевод на
русский язык выполнен в силлабо-тонической системе, то есть в
системе классического русского стиха, в то время как оригинал
звучит не так совершенно, потому что он силлабический: ударения
распределены, условно говоря, случайным образом, но важно, что
каждая из этих строк двенадцатисложная, то есть в каждой ровно 12
слогов.Значимость поэтической культуры для стихосложенияКроме языка
важным фактором, который влияет на то, как выглядит система
стихосложения для конкретной традиции, является культурное влияние.
Язык может диктовать какие-то свои условия, но при этом поэты могут
заимствовать систему стихосложения из языка другой структуры. Так
было в истории русского стихосложения. Сейчас силлабо-тоническое
стихосложение, в котором чередование ударных и безударных слогов
играет важную роль, для русского языка наиболее органично. Но в
XVIII веке русские поэты писали так же, как польские, заимствуя у
тех систему стихосложения. Или, например, персидские поэты
заимствовали систему стихосложения у арабских поэтов: они
восприняли их систему размеров, которая довольно сложно устроена,
так называемый арабский аруд, где тоже есть определенное
чередование, но не ударных и безударных слогов, а долгих и кратких,
как в Греции.У персидских поэтов ту же самую систему стихосложения,
основанную на чередовании долгих и кратких слогов, заимствовали
средневековые тюрки. Это совершенно удивительно, потому что в
тюркских языках не было противопоставления по долготе и краткости:
как можно писать стихотворения на языке, в котором нет того, на чем
должна основываться некоторая система стихосложения? Но
средневековые тюркские поэты придумали для себя определенную
систему: долгий слог это слог закрытый, то есть такой, который
оканчивается на согласный; а краткий слог это слог открытый,
оканчивающийся на гласный. Таким образом они воспроизвели систему,
которая языком не предполагалась.Поэтому, помимо собственно
языковой структуры, очень важно, какая поэтическая культура
считается престижной. И те, кто считает себя менее престижными и
готов идти в фарватере старшего брата, заимствуют принципы и подчас
прихотливо их обрабатывают.
