Если за распределение ресурсов в обществе отвечает государство, а
не рыночные механизмы, формируется сословная система. Порядок и
сплоченность в ней обеспечивают притязания на дефицитный ресурс. О
том, в чем разница между гражданами и подданными, а также почему
разговор о правах человека актуален не во всех странах,
рассказывает философ Симон Кордонский.Две справедливости Само
понятие социальная справедливость вызывает такое чувство, будто это
что-то эфемерное, некое далекое прекрасное будущее. Есть ли у нее
реальное приложение в жизни? Принцип справедливости реализуется в
повседневной жизни и регулируется всеми известными институтами,
например институтом права с его традицией правовой интерпретации
справедливости. Это уравнительная справедливость.Но есть и другая
форма справедливости распределительная, институционализированная в
виде сословной структуры нашего общества.Две тысячи лет назад
Аристотель разделил два вида справедливости. Причем реализоваться
они могут по-разному: набить другому морду это тоже форма
восстановления справедливости. С какого момента словосочетание
социальная справедливость вошло в обиход? Введение этого термина
уничтожило различие между разными видами справедливости и многих
запутало.Сочетаний видов справедливости и типов ее установления по
меньшей мере четыре.Уравнительная справедливость реализуется по
писаному закону. В ее идеальном состоянии равенство всех перед
законом это и есть справедливость. Равенство перед законом и
неравенство, так сказать, во всех остальных отношениях.В первую
очередь неравенство проявляется на уровне потребления: неизбежно
возникает классовое общество, разделение на богатых и бедных.
Классы это группы, сами сформировавшиеся на рынке в ходе
дифференциации по уровню потребления: кому-то повезло, и он хорошо
потребляет, а кому-то не повезло, и он находится внизу социальной
потребительской лестницы.Уравнительная справедливость, реализуемая
по закону, неизбежно приводит к социальному расслоению.С точки
зрения социалистов, возникающую на уровне потребления
несправедливость можно нейтрализовать, если распределять ресурсы
централизованно. Сначала их надо национализировать, а потом
распределять.Возникает еще одна форма распределительная
справедливость по закону: равенство в праве на долю распределяемых
ресурсов, но неравенство в объеме получаемых ресурсов. В ходе
реализации распределительной справедливости по закону возникают
группы, нормативно обделенные ресурсами, и соответствующее
социальное расслоение по уровню потребления, но уже не классовое, а
сословное. Дело в том, что при распределении ресурсов власть
(государство) руководствуется принципом нейтрализации угроз. Вот
есть внешние угрозы. Кто должен их нейтрализовать? Военные. Поэтому
военным полагается больше ресурсов. Вот есть внутренняя угроза
социальная напряженность. Чтобы ее нейтрализовать, нужна
росгвардия. Есть угроза нарушения социальной справедливости при
распределении ресурсов, поэтому возникает такая социальная группа
(сословие), как государственные гражданские служащие.И так по всему
социальному спектру: люди нормативно делятся на группы. Каждой
группе полагается какая-то доля ресурсов. Одним больше, другим
меньше. Государство пытается нейтрализовать неравенство, создает
институты помощи бедным нормативно обделенным ресурсами. Они могут
и не быть бедными, но нормативно они бедные, поскольку государство
им мало дает. Это второй тип устройства. Это то, что строили в
Советском Союзе 70 с лишним лет.Уравнительная справедливость через
насилие: здесь равенство формируется в силовых конфликтах, в
которых фиксируются статусы победитель и побежденный. Неравенство
формируется при монополизации силовых ресурсов группами или
кланами. Это корпоративное устройство. Теория и практика
корпоративного устройства были реализованы Муссолини в фашизме.И
последнее распределительная справедливость через насилие. Равенство
формируется авторитетами при дележе ресурсов по понятиям, при этом
возникает группа лишенцев, обделенных ресурсами. Это коммунизм: нет
абсолютных иерархий, люди группируются вокруг авторитета, а
авторитет занят справедливым распределением ресурсов.В каждой
конкретной социальной системе всего понемножку. При этом традиция
такова, что институционально оформлена только уравнительная
справедливость по закону. А вот распределительная справедливость по
закону не оформлена, она неинституциональна. А кто определяет, что
справедливо, а что нет? В плане распределения ресурсов. Всем по
яблоку? Или тем, кто работает, 2 яблока, а тем, кто не работает, 0
яблок? Тем, кто нейтрализует большую угрозу, положено больше. А
каким-нибудь бюджетникам, людям, выполняющим государственные
социальные обязательства, положено меньше. Собственно, вот эта
социальная, сословная стратификация, которая сейчас формируется,
это реализация распределительной социальной справедливости. В такой
системе нет довольных, нет необиженных: любой страте кажется, что
ее обделили при дележе ресурсов. И структура власти построена в том
числе на том, что эти жалобы на несправедливость в распределении
ресурсов идут до самого верха. И первое лицо государства независимо
от того, как оно называется, император, генсек или президент
является верховным арбитром, который определяет, где была нарушена
справедливость. Он наказывает тех, кто взял не по чину, и раздает
ресурсы тем, кто был обижен при распределении. Собственно, это
недовольство, эти поиски социальной справедливости и сплачивают
систему. А в каких случаях они могут приводить не к сплочению, а,
наоборот, к каким-то деструктивным процессам? Вот как это было у
нас в конце 1980-х годов всеобщий дефицит ресурсов, то есть
деструкция институтов распределения, в частности Госплана и
Института торговли. Всеобщая неудовлетворенность, причем перешедшая
уже критический уровень, когда некоторые группы были просто лишены
источников получения ресурсов. И синхронизация локальных бунтов. То
есть, в отличие от политической системы с уравнительной
справедливостью по закону, где конфликт между богатыми и бедными
решается за счет возникновения политических партий богатых и бедных
и парламента как института, где согласуются их интересы, в системе,
где есть распределительная справедливость по закону, таким
институтом выступает собор. Собором был съезд КПСС, где собирались
представители всех сословий и решали, какая доля ресурсов какому
сословию положена. А как мог бы выглядеть такой институт в наше
время? Сейчас, например, возникает Госсовет как межсословное
собрание. Это попытка найти какое-то решение проблемы
рассогласования интересов разных сословий. Сначала, во времена
Суркова, Единая Россия должна была стать аналогом КПСС, но не
получилось. А сейчас даже и не возникает вопрос о пронизывающем всю
государственную структуру институте согласования интересов разных
социальных групп.Современные сословия: бюджетники, военные,
предприниматели Расскажите, пожалуйста, о современных сословиях. В
каждой ли стране они одинаковые? Сословия это группы, созданные
государством, в отличие от групп, которые возникают на рынке и
называются классами. Сословия создаются, как правило, для
нейтрализации каких-то угроз. Во времена Сталина была создана
советская сословная структура из рабочих, крестьян и служащих. В
19901991 годах рабочие, крестьяне и служащие исчезли вместе с
Советским Союзом, и вся социальная система обрушилась, так как
группы, которые раньше имели преференции и нейтрализовали большие
угрозы, лишились потока ресурсов. Военные, ученые и многие другие
группы, важные для Советского Союза, перестали быть важными для
постсоветской России. Сейчас мы имеем жалкие остатки, скажем, от
ученых. А военные воссоздались как новая социальная группа,
согласно законам о военной службе.У нас есть специфические
социальные группы, которые частично унаследованы от Советского
Союза, например бюджетники и пенсионеры. Бюджетники это такая
неестественная, в общем-то, группа. Она сейчас исчезает, поскольку
бюджетников переводят на контракт и они становятся работающими по
найму. И все сословные привилегии, которые у них были при советской
власти, при этом исчезают. Другая часть наших социальных групп
создана в 2002 году законом о системе государственной службы и
последующими законами о государственной гражданской и военной
службе, судебными законами. В каждом таком законе фиксируется
существование сословия. Эти сословия искусственные образования, и
они еще не зажили своей жизнью. А когда они заживут, непонятно.
Ведь что такое жить своей жизнью для сословия? Значит, нужно
сословное собрание, сословный суд.Когда государство создает группу
с преференциями, оно создает сословие. То, что произошло в
Соединенных Штатах и что происходит в Европе, это создание
сословий, то есть групп, которые считаются обиженными, например
афроамериканцы, или геи с лесбиянками, или больные СПИДом.
Государство выделяет их как группы тем, что создает для них поток
ресурсов. Может ли государство лишать какие-то группы привилегий?
Конечно может. Например, репрессии 1930-х годов это же была
ликвидация имперских сословий как классов. Да, но есть ли более
мягкие методы? Прекратить финансирование. И сословия исчезают. Те
же бюджетники, врачи, учителя: перешли на контракт, преференций
нет. Соответственно, группа исчезает. Какие в России существуют
сословия? По закону о системе государственной службы было создано
сословие государственных гражданских служащих, которое делится на
три подсословия: федеральные служащие, региональные гражданские
служащие и дипломаты. Каждое подсословие имеет свою внутреннюю
иерархию. Потом военнослужащие российская армия, ФСБ, ФСО,
разведка, управление специальных программ и так далее. Затем
правоохранители: таможня, минюст, УФСИН, судебные приставы и другие
службы. Также сейчас у нас три категории судей: федеральные,
мировые и конституционные. Четыре категории депутатов, шестнадцать
категорий казачьих войск, созданных указами
президента.Представители бизнеса, предприниматели это очень четкое
сословие в России. У нас есть три вида предпринимателей: члены РСПП
купцы первой гильдии, Деловой России второй гильдии, Опоры третьей
гильдии. Четко по имперской схеме воссоздали. По расчетам
позапрошлого года, всего в России с государственной службой связаны
где-то 5,8 миллиона человек; из них люди, собственно обслуживающие
власть и первые лица, это примерно 150 тысяч человек. Народ
сословие работающих по найму, пенсионеры, бюджетники это где-то
примерно 65% населения. По тому, как распределяются блага, права и
прочее, можно определить, какое направление сейчас у внешней и
внутренней политики? Да. Это объектная реализация социальной
справедливости. Кто у нас из бюджета получает больше всего?
Военные, которые нейтрализуют угрозу. Потом идет внутренняя
безопасность в разных формах. И так по нисходящей. Там очень
сложная процедура деления бюджета. Совсем не публичная, но очень
интересная.Очередь это и есть порядок В 2018 году ко Всемирному дню
социальной справедливости Институт социологии РАН составил рейтинг
ценностей, на которых, по мнению россиян, должно строиться будущее
страны. В нем на первом месте социальная справедливость 59%.
Значит, 59% россиян обижены при распределении ресурсов и считают,
что, манифестируя недовольство институтами распределения, они могут
улучшить свое положение. Это хорошо в целом, это гарантия
социальной стабильности. В очередь выстраиваются за ресурсами, а
очередь это и есть порядок. Так формируется социальная динамика. У
нас общество дефицита ресурсов, и собственно дефицит и сплачивает
людей в очередях за получением этого самого дефицитного ресурса. То
есть социальная справедливость для всех это утопия? Как я понимаю,
это продукт мыследеятельности европейских интеллигентов, к нам не
имеющий отношения. Как и права человека.Что такое права человека?
Какого человека? Само понятие человек плывет. Каждый раз права
человека используются для решения конкретных проблем. Когда
появляются определенные экономические и политические интересы,
тогда формируется представляющая угрозу группа, против которой
нужно бороться. А для того, чтобы бороться, надо выделять ресурсы.
А выделять ресурсы кому? Новому сословию, которое будет с этим
бороться.Ваш вопрос основан на представлении о том, что в системе
распределительной справедливости по закону есть граждане. Граждане
есть только при капитализме; у нас подданные. А что такое подданные
с точки зрения государства? Это люди не очень самостоятельные. Они
могут себя вести неправильно. Маски не носят, например, курят,
пьют. И государство, заботясь о подданных, ограничивает им
возможность делать глупости. Права человека возможны по отношению к
гражданину. А по отношению к подданным это понятие не применимо. От
чего это зависит? От уровня организации государства? От идеологии.
От типа справедливости, которую реализует государство. Причем эта
справедливость не рефлексируется. Эта самая распределительная
справедливость по закону, которая у нас сейчас, она же не
отрефлексирована. Люди, которые задают тон в обсуждении этих
проблем, будто бы живут в мире уравнительной справедливости по
закону. Они сравнивают ситуации уравнительной справедливости по
закону с нашей ситуацией и говорят, что у нас плохо: Давайте
сделаем, чтобы была уравнительная справедливость по закону. А не
получается, потому что государство работает не на рынке, а
работает, национализируя и перераспределяя ресурсы. Поэтому
рассуждения о правах человека применительно к нашей стране мне
кажутся неадекватными. А как насчет, например, традиционных
обществ, где справедливость это некая норма морали? Это неписаные
законы, которые передаются из поколения в поколение, и нельзя
сказать, что насаждаются насильственно. Там есть элемент насилия,
безусловно, но во многом это же и культурные моменты? Конечно. Ведь
вот эти четыре квадрата, четыре клеточки это идеальные типы. В
каждой конкретной системе сочетаются все четыре. Проблема в
соотношении, в долях. В каких пропорциях в условно идеальном
обществе должны сочетаться эти типы? Не знаю. Идеального общества
быть не может. В каких пропорциях? А бог его знает, в каких
пропорциях!Изображение:The Elisha Whittelsey Collection, The Elisha
Whittelsey Fund, 1962
