Проблема свободы студента в университете, индивидуальной
образовательной траектории и индивидуализации образования
неразрывно связана с ответом на вопрос, кем вообще является студент
в университете.Какие существуют стратегии поведения студента в
пространстве свободного образования, как избежать диктата со
стороны руководителей программы и что такое открытый учебный план,
рассказывает философ Андрей Щербенок.Этот материал часть гида
Альма-матер, который мыделаем вместе сТюменским государственным
университетом.Модель образовательной трубыРаспространено
представление, что студент это объект образовательного воздействия
и есть дизайнер образовательной программы, который лучше знает,
чему студент должен научиться, чтобы выйти из университета с
определенными знаниями. Это основа промышленного подхода к
подготовке специалистов, которая была очень популярна в Советском
Союзе и по инерции продолжает быть популярной в России. Формат,
следующий из такого отношения к студенту, представляет собой
образовательную трубу: с первого курса у студента есть траектория
пути, которую для него создали руководители образовательной
программы, и он знает свое расписание на четыре года вперед, а
также в какой последовательности он будет изучать курсы.На самом
деле в определенных условиях это эффективная система. Она хорошо
работает, если дизайнер образовательной программы действительно
знает, что должен уметь выпускник на выходе из университета. В
Советском Союзе, в котором господствовала плановая экономика и
практиковалось распределение студентов по рабочим местам, это
работало хорошо: заранее было известно, сколько нужно химиков
определенного профиля и на каких предприятиях они будут работать
через пять лет, а также что они должны уметь делать, потому что
технологии менялись медленно и можно было успеть спроектировать
образовательную программу, внедрить ее в процесс, поучить студентов
и выпустить специалистов.Однако с этой моделью, которая нивелирует
студенческую свободу, связан ряд проблем. Прежде всего, изменился
рынок и понятие о том, что такое работа. Современный человек
постоянно меняет место работы, и надежда, что вы за четыре года
можете подготовить специалиста под рабочее место, на котором он
будет трудиться до пенсии, призрачна. Есть области, где это
сохраняется, но, как правило, люди меняют работу и даже профессию
несколько раз в жизни. Поэтому университету очень важно не просто
подготовить человека под первую работу, но дать ему способность
адаптироваться к следующим местам: ему нужно будет учиться в
течение всей жизни. Следовательно, студента нужно поместить в
позицию субъекта.Здесь можно вспомнить отношение к студенту как к
клиенту. Студент приходит в университет, платит деньги (он сам или
государство за него, если он хорошо сдал ЕГЭ) и оказывается в
позиции человека, который должен иметь возможность сам решить, что
ему изучать: студент покупает те курсы, которые ему нравятся.
Университет не должен вмешиваться в его выбор, он может только
посоветовать: если студент сам выбирает определенные курсы, то
мнение руководителя образовательной программы, что это бесполезный
и вредный путь для студента, если он хочет достичь каких-то
результатов, большого веса не имеет.Форматы свободного
образованияСтудент в университете, выпускающем действительно
глубоких профессионалов, а не просто каких-то технических
специалистов, должен войти в позицию субъекта, поскольку является
соучастником своего образовательного процесса. Он не должен
находиться в режиме диктата со стороны руководителя образовательной
программы или просто быть выброшенным в пространство, где остается
наедине со своим выбором, не зная, чем ему заниматься. Он должен
вести диалог с теми, кто руководит университетом и создает
образовательную программу, относительно определения собственной
траектории, которая будет индивидуальной, но при этом осмысленной с
точки зрения тех или иных представлений о профессии или области
деятельности.Форматы свободного образования, наук и искусств,
придерживающиеся идеи свободы студента, в отличие от системы
образовательной трубы, которая доминирует в России и нескольких
других странах, позволяют структурировать осмысленное
взаимодействие студента с дизайнерами образовательной программы.
Есть крайний случай это открытый учебный план, предполагающий, что
свобода студента должна быть ограничена минимально. На самом деле
университетов, где студент действительно может делать все что
хочет, практически нет, потому что в любом университете существует
представление о том, что студент должен на чем-то
сконцентрироваться. Но все остальное может быть отдано полностью на
выбор студенту.Например, в Университете Брауна, который входит в
Лигу плюща, единственное требование к бакалавру состоит в том, что
он после второго курса должен выбрать свою концентрацию (а всего их
80), и внутри нее есть обязательные курсы. Все остальные курсы он
выбирает совершенно свободно.Есть еще более радикальный подход:
Gallatin College в NYU считает, что даже давать студенту выбор
между 80 концентрациями насилие. Поэтому они настаивают на том, что
студент должен сам сформулировать себе концентрацию, решить, что
туда должно входить, советуясь с разными профессорами. На самом
деле открытый учебный план это своего рода бутиковая вещь. Как
правило, университеты считают, что давать большинству студентов
полную свободу это не самая лучшая идея, потому что студенты
оказываются дезориентированными. Остальные форматы свободного
образования структурируют свободный выбор студента, но оставляют
элементы выбора.Самый распространенный в мире формат свободного
образования система с распределительными требованиями. Как и в
формате открытого учебного плана, студент выбирает концентрацию или
профиль после второго курса. Но остальные курсы, которые он берет в
первые два года, не любые, а те, что обеспечивают выполнение
определенных задач, например задачу дисциплинарной широты поэтому
существует распределительное требование по широте. Скажем, в Беркли
каждый студент бакалавриата должен взять один курс по социальным
наукам, один курс по естественным наукам, один курс по точным
наукам, один курс по гуманитарным наукам и еще курс по искусству.
Остальные курсы он может выбрать совершенно свободно, пока не
определился после второго курса с профилем, по которому он потом
целенаправленно движется остальные два года, хотя и там есть
возможность что-то выбрать.Чтобы перейти от модели образовательной
трубы к форматам свободного образования, необходимо переосмыслить
понятие специальности. Любой профессор, скорее всего, скажет, что
нереально подготовить специалиста за два года и если первые два
года мы уже не учим студента по его профилю, то хорошего
специалиста из него не выйдет. На самом деле так и есть. Просто
задача свободного образования состоит не в том, чтобы подготовить
профессионала, а чтобы дать человеку широкое образование, soft
skills и углубленное понимание одной или нескольких дисциплинарных
областей и потом он сможет либо работать на свободном рынке, где не
требуется глубоких знаний о каком-то одном предмете, либо учиться
дальше, пойти в магистратуру и аспирантуру.Еще один формат
свободного образования это свободное образование с ядерной
программой. Он гораздо меньше распространен, чем распределительные
требования, и связан с тем, что университет берет на себя еще
больше ответственности за то, что должен изучать студент. Студент
не просто берет по курсу из разных дисциплинарных областей, чтобы
быть широко образованным человеком, он выбирает конкретные курсы,
которые называются core curriculum (ядерная программа). Такая
модель есть в Колумбийском университете в Нью-Йорке, а также в
Университете Чикаго.Ядерная программа это набор не
общеобразовательных курсов, как они существуют в российских
университетах, а именно семинаров. Почему философия, которая в
российском университете является общеобразовательным курсом, в
Колумбийском университете представлена в виде курса Contemporary
Civilization и представляет собой программу, включающую великие
книги по философии и социальной мысли, которые студенты читают в
течение года независимо от направления подготовки? Потому что если
вы не даете студенту индивидуализироваться на уровне выбора курса,
как в Беркли, а заставляете его проходить курс великих книг по
философии и социальной мысли, вы должны дать ему свободу
индивидуального взаимодействия с учебным материалом, что возможно
только в рамках семинара. Все читают Платона, Аристотеля, но все
пишут эссе на разные темы по трудам этих философов. Они не сдают
экзамен, вместо этого они творчески взаимодействуют с материалом.
Помимо ядерной программы, существуют также свободно выбираемые
элективы. И опять же есть специальность (major). Иногда бывает
возможность взять double major, major minor дополнительную
специализацию.Все эти модели свободного образования объединяются
презумпцией студенческой свободы: студент свободен, но не вполне, и
на эту свободу наложены ограничения, например требования по
обязательным курсам, которые все должны пройти, чтобы, скажем,
научиться писать эссе (часто вводятся обязательные курсы под
названием Письмо и мышление или Письмо и композиция, на которых
учат создавать академические тексты). Или требование по
специализации: если ты выбрал major, у тебя есть обязательные курсы
в этом направлении. Изначально студент свободен, но после того, как
он получил эту свободу, она каким-то образом ограничивается. Это
принципиально отличается от модели образовательной трубы, в которой
мы исходим из того, что на самом деле проведем студента по
траектории от начала до конца, которую мы как дизайнеры
образовательной программы понимаем лучше.Студенты в пространстве
свободного образованияЧто происходит со студентами, которые
оказались в пространстве свободного образования? На самом деле они
ведут себя по-разному. Недавно в Маастрихте голландский ученый Теун
Деккер (Teun J Dekker) провел исследование на студентах, которые
учатся на подобных программах, и выделил четыре стратегии
поведения. Первая стратегия супермаркета, когда студент безо
всякого плана берет курсы, которые ему по каким-то причинам
понравились: ему интересна тема или преподаватель, или это удобно
встраивается в его расписание, или он надеется, что здесь легко
получить хорошую оценку, поэтому можно не тратить время.Вторая это
стратегия tailors, то есть стратегия кастомизации курсов под свое
представление о профессиональной деятельности. В качестве примера
он приводит человека, который хочет заниматься тем, как свидетели
дают показания в суде присяжных. Ему интересно, как работает
человеческая память и юридическая система. Такой специальности в
университете нет, потому что это либо психология, либо
юриспруденция, но он берет те курсы по юриспруденции, которые
связаны с судом, и те курсы по психологии, которые связаны с тем,
как человек вспоминает те или иные события. Он кастомизированно
делается специалистом по области, которой нет в номенклатурном
перечне.Третья стратегия это стратегия ренессансной полноты.
Например, студент может сказать, что его интересуют точные и
гуманитарные науки. Я не пытаюсь соединить физику и
литературоведение, а просто занимаюсь и тем и другим, потому что
обе области мне интересны: важны и гуманитарные науки, и точные.И
наконец, четвертая стратегия это стратегия избегания (avoiders).
Если человек поступает на факультет психологии, он вынужден изучать
много математики, потому что математика важная составляющая
подготовки психологов. Возможно, этот человек интересуется
психологией, но ненавидит математику. В системе свободного
образования он будет иметь возможность стать психологом, но не
изучать математику. Вместо этого у него будет больше философии или
социологии, которые на самом деле пригодятся ему в каких-то
областях психологии больше, чем математика.Интересно, что, согласно
Деккеру, студенты меняют свои стратегии. Они начинают, например, со
стратегии супермаркета, потому что приходят в университет без
четких целей и задач. Потом понимают, что хотят достичь чего-то
конкретного, и начинают кастомизировать свой образовательный
профиль с точки зрения тех или иных целей. Возможно, для любого
современного университета и образовательной программы важно, чтобы
все ипостаси студента каким-то образом взаимодействовали между
собой.С одной стороны, мы действительно знаем больше, чем студент,
о той или иной области деятельности и понимаем, что ему нужны
определенные soft skills, о существовании которых он вообще может
не догадываться. В этом смысле какая-то структурированность и
обязательные элементы в программе должны быть. С другой стороны, мы
должны дать студенту возможность выбрать и ошибиться, потому что
обучение на собственных ошибках помогает студенту впоследствии,
когда он всю жизнь после окончания университета будет учиться
правильно совершать образовательный выбор. Мы должны дать студенту
попробовать то, что ему, может быть, и не нужно, но это будет
полезный опыт. И наконец, мы должны вступить со студентом в диалог
и воспринимать его как нашего партнера в образовательном процессе,
вместе с ним думать о том, какая наиболее эффективная стратегия для
него существует в конкретном образовательном пространстве, в
конкретном университете.
